Репортаж с выставки

Здесь искусство идет рука об руку с парфюмерией. Благородным ароматом «Персидской сирени» веет от старой кокетки на полотне Бернардо Строцци, душистым мылом – от «Женщины с кувшином» Антонио Де Белли. Счастливый и плодотворный союз изящных искусств и парфюмерного дела представлен Музеем личных коллекций. «Парфюмер – друг искусств» - под таким названием проходит выставка в одном из отделений ГМИИ им. Пушкина. На двух этажах музея представлена коллекция московского предпринимателя, основателя нынешней фабрики «Новая заря» Генриха Брокара. Его собрание считается одним из самых многочисленных в России. Заработав свое состояние на духах, одеколонах и мыле, Брокар спускал его на свое страстное увлечение – коллекционирование. Картины и скульптуры, предметы декоративно-прикладного искусства, антикварная мебель, старинные костюмы, иконы и церковная утварь, книги – все это парфюмер скупал для пополнения своей коллекции. Московский фабрикант и коллекционер А.П.Бахрушин вспоминал: «У него несчастная страсть – реставрировать картины, причем он слишком широко пользуется своею властию как хозяина – прибавляет и убавляет по своему усмотрению. Например, собственноручно «замазал» кота, который ему чем-то не приглянулся, а в другой раз приказал одному из двух художников, которых держал для подобной «реставрации», переписать глубокое декольте на портрете дамы … прибавлял груди у … женщины, показавшиеся ему, Брокару, малыми!». Путь к богатству и успеху для Брокара был прост. Сын преуспевающего французского парфюмера переехал в Россию в возрасте 26 лет и сразу же стал предпринимать шаги для продолжения семейного дела. Вскоре в подвале дома Фаварских в Теплом переулке была открыта мыловаренная фабрика на два рабочих места. Для того, чтобы выдержать сильнейшую конкуренцию в парфюмерном бизнесе, Бокару понадобилась недюжинная выносливость и смекалка. Успешной предпринимательской находкой стала идея ознакомить публику со своим одеколоном «Цветочный» с помощью… фонтана. В 1882 году на Всероссийской промышленно-художественной выставке в Москве заработал фонтан, в котором вместо воды били ароматные струи одеколона. От покупателей не было отбоя. Другим удачным рекламных ходом стал букет восковых цветов, подаренный герцогине Эдинбургской. Каждый цветок источал свой неповторимый аромат. Не удивительно, что «Товарищество Брокар и К°» стало официальным поставщиком двора герцогини, а также Испанского королевского двора и Российского Императорского Дома. Немалую роль в парфюмерном деле Брокара сыграла его жена, Шарлотта. Обладающая превосходным вкусом, находчивая и предприимчивая, Шарлотта придумывала упаковки для продукции, вела переговоры с партнерами, советовала мужу в бизнесе. Именно она предложила выпустить народное мыло ценой в копейку. Для страны, где крестьяне мылись золой, это стало настоящим переворотом. Демократичное направление получило развитие: в то время как дамы высшего света покупали духи «Персидская сирень», мещане скупали рублевые парфюмерные наборы. Сколотив состояние на демократичной продукции, Брокар посвятил себя отнюдь не демократичному хобби. Начав с небольшого собрания картин фламандских художников, коллекционер приобрел десять полотен Рембранта, картины Бернардо Строцци, Якоба ван Геела, Корнеля де Лиона, Питера Брейгеля, Мартена Пепейна и многих других. Антиквар В.А. Барыков рассказывал: «Когда он [Брокар] в Москве, то многих вещей и не увидишь ни у Сухаревой, ни у антикваров Панкратьевского переулка: чуть что приобретут, сейчас же тащат к Брокару, и он все покупает. И где у него только денег находится!.. Продавцы прямо говорят: «Покупайте, пока Брокара нет в Москве, а приедет, вы их и не найдете, да и цену-то он даст другую – много дороже!». И вправду, коллекция Брокара была очень разношерстной. Наряду с бесспорными шедеврами – полная безвкусица, наряду с великими именами – неизвестные художники. В своем собрании Брокар представил все европейские школы XV–XVIII веков: французскую, фламандскую, голландскую, австрийскую, немецкую, итальянскую, швейцарскую, испанскую, английскую. В коллекции были картины и русских живописцев. Как говорил художественный критик и искусствовед В.В.Стасов, Генрих Брокар коллекционировал для того, чтобы «иметь произведения искусства, наслаждаться ими самому и разделять радость с окружающими». Поэтому в Верхних торговых рядах, в нынешнем ГУМе, он открыл частный музей, где выставлял свою коллекцию. В день открытия музея прозвучал импровизированный тост газетного репортера Владимира Гиляровского: Здесь Голландия и Рим, Тицианы, Рафаэли – Мы же мирно так сидели, Пили водку, яйца ели, И завидно было им... Что ж, по рюмке повторим И посмотрим снова спьяна Рафаэля, Тициана, Под влияньем полугара Все мы редкости Брокара. Еще десять лет его музей был важной достопримечательностью Москвы, ведь кроме него существовали только две картинные галереи: Румянцевская и Третьяковская. После трагического 1917-го обширная коллекции Брокара, насчитывающая около 5 тысяч предметов, была распределена по разным музеям, частично продана. От 9 картин Рембранта сохранилось только 2. На выставке не будет даже одной: полотно «Изгнание торгующих из храма» гастролирует по зарубежным музеям. Зато выставка может похвастаться знаменитыми «Старой кокеткой» и «Чудесным насыщением пятью хлебами и двумя рыбами» Бернардо Строцци. Также представлены десятки знаменитых и совсем неизвестных картин зарубежных и русских мастеров, рисунки пером и кистью, альбомы с карикатурами. Кроме того, горельеф «Положение во гроб» неизвестного автора начала XV века, иллюстрированные псалтыри-часословы начала XIV века и, как ни странно, два малахитовых панно. На втором этаже музея находятся экспонаты, рассказывающие о личной жизни Генриха Брокара и его парфюмерной фабрики. Здесь и коллекция масонских ритуальных топориков и ключей, и пресс-папье в виде гроба с надписью «Memento mori», и «Народная помада №3» с басней Крылова на упаковке, и «Дорожное мыло» в расписной коробочке, напоминающей карманную книгу, и угловатые флаконы из-под духов. Популярные когда-то ароматы от Брокара давно исчезли с прилавков, дети уже не собирают «Азбуку Брокара» - кусочки мыла с буквами русского алфавита, а усадьба коллекционера в Пушкино давно пустует, ее окна разбиты, а чудесный когда-то сад совсем зарос. Но даже крохи от огромной художественной коллекции знаменитого парфюмера еще долгие века будут собирать восхищенных ценителей искусства.